«Ореховский» след в деле убийства Листьева

Администратор сайта
criminal.msk.ru
08.03.2014

Копаясь в интернете, я обнаружил давнишнюю статью Ларисы Кислинской «Герои рекламного времени», опубликованную в пятом номере газеты «Совершенно секретно» от 1998 года. Целиком эту статью я не стану рекомендовать: много сомнительных утверждений, но в числе прочего там приводится стенограмма разговора известного пиарщика Сергея Лисовского с представителями явно Ореховской группировки. В разговоре они постоянно ссылались на своего шефа — Сергея Ивановича. Фамилия не называлась, но и так понятно: Тимофеев. Кто еще из криминальных лидеров Москвы с таким именем-отчеством смог подобраться к огромным рекламным деньгам «Останкино»? Интересно, что разговор состоялся 17 августа 1994 года, то есть за месяц до взрыва машины с Сильвестром. Достоверность разговора подтверждены Генпрокуратурой и самим Лисовским. В нижеследующем исследовании я постараюсь руководствоваться фактами.

Сергей Лисовский пользуется скандальной известностью. Напомню, что он проходил фигурантом двух громких дел: об убийстве телеведущего Владислава Листьева и «коробке из-под ксерокса» с неучтенной наличностью для предвыборной кампании Ельцина. Кроме того, вы, наверное, помните, что Солоник застрелил «вора в законе» Длугача на дискотеке «У ЛИС'Са», как раз принадлежавшей Лисовскому. Не слишком ли много совпадений? Все это заставляет присмотреться к перестроечному медиадельцу повнимательнее.

Следующую информацию я привожу в качестве объясняющего предисловия к записи разговора. Пожалуйста, прочтите внимательно. Кислинская писала, что к весне 1994 года среди дюжины фирм определилось три главных претендента на рекламный пирог Первого канала (тогда — «1-й канал Останкино»): «ИнтерВИД» Листьева, «Премьер СВ» Лисовского и «БСГ» Глеба Бокии. Вдруг конкуренты начали отстреливать друг друга в стиле эпохи. В марте погиб Бокия, 9 апреля — Топадзе («Варус-видео»), а 7 июня было совершено покушение на Березовского, также имевшего долю в рекламном времени посредством фирм «ЛогоВАЗ-реклама» и «ЛогоВАЗ-пресс». Характерно, что в результате всех этих отстрелов компании Листьева и Лисовского только укреплялись. Такое ощущение, что их усиленно продвигали могущественные криминальные авторитеты, заинтересованные в таком «сотрудничестве», решая споры привычной пальбой.

Дальше — интересней. Летом 1994 года Лисовский стал во главе вновь образованного АО «Реклама-холдинг», в котором ему досталось 49% акций, а телеканалу — 30%. Позиции Березовского к тому времени значительно укрепились благодаря связям в Кремле, и его «ЛогоВАЗ-реклама» получила остальные акции. Партнерами акционерного общества стали шесть рекламных агентств, зарекомендовавших себя в качестве крупнейших покупателей на канале: «Премьер СВ», «Максима», «Остер», «ЛогоВАЗ-пресс», «ИнтерВИД», «Видео Интернешнл». Чем занималась эта компания? «Реклама-холдинг» обладала исключительным правом продажи рекламного времени канала, но по расценкам руководителей РГТРК «Останкино» с условием полной предоплаты. Руководители же, ощущая недополучку денег, постоянно поднимали расценки, создавая проблемы Лисовскому и тем самым вынуждая его жаловаться «крыше» теленачальства.

В приведенном ниже разговоре Лисовский жалуется «ореховским» на Александра Дмитриева, тогдашнего заместителя председателя РГТРК «Останкино» по экономическим вопросам, и обвиняет его в необоснованном, по его мнению, завышению расценок на рекламу. Представители Сергея Ивановича с явной неохотой выслушивают претензии Лисовского, поскольку у них договоренности с самим Дмитриевым. Иначе говоря, их интересуют конечные деньги, а не технические сложности в их достижении.

«Сереж, у нас есть информация, что это военново или мутилово идет от тебя...»

События, которые происходили в 11 утра 17 августа 1994 года, мы воссоздаем по видеозаписи разговора Сергея Лисовского с двумя представителями криминальной «крыши» некоторых боссов «Останкина». Этот видеоматериал попал в руки обозревателя «Совершенно секретно» Ларисы Кислинской, и накануне публикации она передала его следствию.

Вероятно, опасаясь провокаций, Сергей Лисовский сам записал на видео весь разговор, который мы приводим с небольшими сокращениями.

11.00. Лисовский (говорит по телефону охране). Вы где сейчас? Значит, слушай, срочно позвони вниз, включи все камеры, там подъедет человек ко мне, машину, его, в общем, всю информацию снять... Але, значит, слушай (смотрит на монитор), сейчас джип подъедет. Его зовут Макаров Юра...

11.9. Л. (секретарше). Зайди, у меня чай убери, потом, когда выйдешь, пригласишь людей... А давно они приехали?

Секретарь. Минут десять.

Л. Что ж ты не сказала?

Секретарь. У вас тут люди сидели.

Л. Да какая разница... Когда приезжают люди — сразу сообщай. Давай пригласи.

(Заходят двое.)

Л. Привет. Это у меня секретарша тупая, не предупредила. Присаживайтесь, мужики.

(Знакомятся. Миша — брюнет, Юра Макаров — блондин.)

Юра. Ну чего, Сережа? Чем вызвана такая спешка? Мы ж договорились с Сергеем Ивановичем (по некоторым данным, часто и с почтением упоминаемый в разговоре Сергей Иванович — лидер Ореховской ОПГ С. И. Тимофеев по кличке Сильвестр. — Авт.).

Л. Я объясню ситуацию, смотри, что у нас происходит...

Ю. (по мобильному). Да. Костян, давай перезвони мне минут через тридцать, ладно?

Л. Отец Миши Дмитриева (Дмитриев-старший — бывший зам. председателя ГТРК «Останкино» по экономическим вопросам, его сын — руководитель московского «Пикомбанка». — Авт.) стал верти против нас ярую просто войну...

Ю. А как он стал давить?..

Л. Тут вопрос запутанный, он не такой простой, поэтому я более широко охвачу тему...

Миша. Мы-то знаем «Пикомбанк» (обычный отмывочный банк, лишен лицензии 08.05.1996. — Прим. адм.) давно...

Л. Я говорю, как он появился. Значит, где-то около полутора лет наша группа вела работу по созданию рекламного пула, затратили много сил, нервов, денег и так далее. Господин Дмитриев, по сути дела, нам только мешал. Ну, как опытный чиновник такую политику вел, что если мы бы обосрались, то вот я вам говорил и так далее...

Ю. А есть пепельница?

Л. Возьми на том столе... А если получится, то типа я тут рядом, я помогал. Ну профессиональный чиновник. Не подставляться и в то же время вовремя подсуетиться. Ну, понимаешь, я знаю чиновников уже столько лет. Это их политика.

Ю. Извини, у тебя нет зажигалки?

Л. Не, я не курю. Так вот. Когда мы подписали эти документы, Дмитриева назначил Яковлев (бывший член Политбюро ЦК КПСС при Горбачеве и руководитель ГТРК «Останкино». — Авт.) президентом от «Останкино», хотя были и другие кандидатуры.

М. Вы подписали документы о том, что вам дали время для рекламы...

Л. Подписали контракт. Начали работать. Все учредители приняли решение, что банк будет наш. «Премьер СВ». Банк «Премьер СВ» зарегистрировал все документы акционеров, с уставным фондом там поработал. Уже месяц практически работал. И вдруг Дмитриев ни с того ни с сего говорит — будет «Пикомбанк»... Я вызвал своего коммерческого директора, спросил, в чем проблема с «Пикомбанком», он говорит, что они его вызывали и требуют, чтобы я взял кредит, а я сказал, что без учредителей я не могу. Исполнительный директор реализует решение совета учредителей.

М. Это Кувалдин.

Л. Ну, я говорю, передай Дмитриеву, пусть он выносит этот вопрос на совет учредителей, как решит совет, так и будет, у «Останкино» там тридцать процентов. Он пошел к Дмитриеву-старшему. Тот говорит — ничего не буду выносить. И тут он начал против нас войну.

Вот есть какой-то бизнес. Ты продаешь сто телевизоров, которые реально стоят тысячу долларов. Ты их продаешь за тысячу двести. И это твой бизнес. И вдруг тебе говорят, ты у меня купишь эти телевизоры не за тысячу долларов, а за пять... То же самое сейчас делает Дмитриев. Он объявил за цену времени рекламного цену ну минимум в два раза выше, чем может быть... Мы хотим нормально работать, мы сейчас на своем месте, он там тоже хочет, пусть получает. Но раз получает, пусть нормально работает.

М. Сейчас основной разговор идет за то, что повысили тарифы, да? Или за что?

Л. Ну да. Одно дело, если ты повысил на пятнадцать процентов...

М. Сереж, это ж Россия, сейчас взяли въебали, извини за выражение, подняли арендную плату в пятнадцать раз...

Л. Понимаешь, в чем дело, рекламный бизнес...

М. Мы просто не сильно понимаем, насколько можно повышать все это...

Л. Я тебе объясняю. В России, где угодно, ты знаешь, что реальная цена этой вещи такая...

11.21. Ю. Нет, Сереж, я тебе объясняю. Мне кажется, у нас разговор пустой, потому что мы ни в мире шоу-бизнеса, ни как рекламодатели, мы ничего не понимаем, понимаешь. У нас есть другая информация, что это, как ты говоришь, военново или мутилово идет как раз от тебя...

Л. Ребят, вы послушайте...

Ю. Подожди. Мы тебя послушали... это уже в принципе пустой разговор. Мы тебе хотим сказать, что в принципе мы в этих людях заинтересованы. И, естественно, мы заинтересованы в банке, поэтому ты уж сейчас никаких шагов не предпринимай до приезда Сергея Ивановича. А если ты будешь предпринимать, мы уже будем это конкретно расценивать, что... ты перешагнул через нас.

М. Ты пойми, в чем дело, Сереж. Мы сами не сторонники какой-то конфронтации. Но в марте месяце был договор и с Кувалдиным, и с Дмитриевым по поводу создания всей этой системы и участия «Пикомбанка» в этих во всех операциях. Понимаешь. Был договор конкретный. Да? Да. Потом был такой момент.

Ну вот третий квартал. Были недорасчеты. В принципе расторгнуть договор могли бы. Но исходя из того, что пошли на компромиссные шаги, и не было смысла так жестко ставить... Но единственное условие было такое, договоренность в марте, что все платежи и счета будут находиться в «Пикомбанке».

Они и находятся. Сейчас, насколько я понимаю, основной момент — это то, что вы хотите закрыть счета и осуществлять платежи через...

Л. Через наш «Премьер-банк»...

М. Нет, тот договор — я еще раз сделаю акцент — тот договор, который был, и та операция, которая шла, ты сейчас ее пытаешься нарушить. Вот основной вопрос, по которому мы приехали.

Л. Нет проблем. Моя позиция такая. Я об этом договоре не знал и выполнять его не обязан. Согласны?

М. Ну, сразу скажу, что мы не согласны.

Л. Ну, это уже другая история. У Дмитриева всего лишь тридцать процентов, совет учредителей с семьюдесятью процентами примет решение о переводе денег в другой банк. Ваш договор с Дмитриевым и Кувалдиным — это ваши проблемы. Идите и предъявляйте претензии Дмитриеву с Кувалдиным, со мной такого договора не было, так ведь? Кто-то со мной говорил?

М. Понимаешь, никто не разделял на тот момент тебя с Кувалдиным.

Л. Ну, это другая история. Я готов Кувалдину, пожалуйста, любые претензии предъявить. Что хотите, то и делайте, если этот договор был заключен за моей спиной. Я этот договор выполнять не обязан. У нас с вами может быть другой разговор. Либо вы объясняете Дмитриеву, что он должен делать, и мы работаем вместе. Мне очень хочется с вами договориться. Либо пусть Дмитриев повышает хоть в три раза тарифы, что угодно, он придет и уйдет, мы на этом рынке пять лет. Но мы тогда предпримем легальные меры.

М. Сереж, но здесь спорить, кто на этом рынке сколько и кто первым уйдет, — бессмысленно.

Л. А я не спорю. Ребята, вы согласны со мной, что я вам никаких гарантий не давал? Так?

М. Ты лично — нет.

Л. Дальше. У меня 70 процентов в акционерке (имеется в виду «Реклама-холдинг», куда до ОРТ входили все рекламные фирмы, работавшие на первом канале. — Авт.). Значит, я имею контрольный пакет. Я решаю, что делать. Согласны? Я готов с вами договориться. Но мне хотелось бы, чтобы интересы мои были учтены. На сегодняшний день мои интересы просто растоптаны...

М. Ну, ты так начал речь, что решение акционеров уже выполнено, и уже будет принято решение о переводе денег в другой банк. Вот если это решение будет выполнено, тогда, естественно, у нас ни о каком дальнейшем разговоре не может идти речь...

Л. Нет, я предлагаю, что, ребята, давайте вы, как люди, которые держат слово, как я понимаю, и знают, что делать, и могут требовать с других выполнения этих обязательств. Давайте сами сейчас наметим, что будет...

М. Ты уезжаешь на сколько?

Л. Где-то на неделю. В общем, у меня просьба какая — могли бы вы сейчас за эту неделю переговорить с Сергеем Ивановичем по вопросу: мы, допустим, оставляем счета в «Пикомбанке», но не все, часть средств мы пускаем через наш банк, при этом наши банкиры встречаются и решают все так, чтобы были учтены интересы и ваши, и наши. Я в этом тоже очень смутно понимаю. Они там придумают схемы и будут нам докладывать. Учитывая это, семья Дмитриевых ведет себя лояльно в отношении рекламодателей, я не требую, чтобы она обманывала Останкино, нам это не нужно, пусть «Останкино» получает те деньги, которые получает. Но это должны быть реальные деньги.

М. Сереж, мы не можем оценить реальность каких-то денег...

Л. Я понимаю, мужики, но Дмитриев же на меня грязь льет, мне же это вредит. Вы поймите меня правильно. А я знаю правила игры и понимаю, что должен быть нейтральным. Но он же нарушает все правила.

М. Сереж, подожди, пожалуйста. Пусть девушка принесет нам зажигалочку, у нее есть, мы же просили, а ты, конечно...

Л. Майя, занеси мне зажигалку, пожалуйста. Вот и все.

Ю. Правильно, Сереж, я понимаю, что ты сейчас объясняешь, что ты такой миролюбивый и разговариваешь со всеми вежливо и красиво, но мы примерно представляем, как это было на самом деле, понимаешь?

Л. Ребят, я понимаю, на что вы намекаете. Я действительно знаю, как мои слова можно повернуть. Поэтому поверьте мне, я действительно был очень мягок... Тем более я никогда не позволю себе ни капли угрозы. Действительно это все выглядело очень корректно.

М. А то, что с сыном может что-то случиться, ты разве не говорил?

Л. Это не так звучало. Я говорил: ваш сын не до конца понимает, в какие игры он играет.

М. Ну, не будем за этим столом играть в эти игры. Потому что, когда говорят такие слова, их можно шифрануть так, как их понимаешь, вот как страшно, вот так и расшифровываешь.

Л. Я действительно считаю, что у нас нет реальных причин для конфликта и что их можно решить легальным путем...

Ю. Ну, если быть точным, то происходит то, что ты практически пугаешь нашего человека, то есть пытаешься надавить на нежные струны отца.

М. Он не был наш. Он стал наш, когда завязалась вся эта программа.

Ю. Давай ты не разжигай страсти...

М. Этого не будет. А по поводу тарифных ставок, если они реальны и имеют под собой какую-то базу — это другое.

Л. Ребят, эти ставки нереальны, и потом, он требует быстрого решения...

М. О какой сумме идет речь?

Л. Сорок миллионов долларов. Это нереально.

М. Не, разница какая?

Л. Первоначальный расчет был в районе двадцати. Он был более-менее реальный, хотя мы хотели торговаться на восемнадцать, но, в общем, вот так. Вот цифры. Он просто в два раза поднял все.

М. Давай, Сереж, мы цифры отложим. И разговор отложим. Потому что, если мы будем решать на нашем уровне, получится грубовато и угловато. То есть мы не знаем там всяких банковских моментов, нюансов.

Л. Нет, но он сейчас вызывает бухгалтеров и требует, чтобы уже в пятницу мы приняли решение. Вот в чем дело. Поэтому пусть он сейчас не требует. Мы сейчас готовим свои расчеты, свои обоснования.

М. Он требует по тарифным ставкам или по подписанию договора о том, чтобы все платежи шли через «Пикомбанк»?

Л. Нет, пока сейчас все платежи идут через «Пикомбанк».

Ю. (по мобильному). Санек, чо ты? Саш, мы к часу не успеваем, ты давай сам там поговори...

М. Итак, какого числа ты вернешься? Сегодня 17-е. 24-го?

Л. 24-го я готов. Будет Сергей Иванович 24-го числа?

(Вернувшийся из-за границы в Москву в начале сентября 1994 года Сильвестр был демонстративно взорван в своем «мерседесе» на 3-й Тверской-Ямской. — Авт.)

М. Да, он будет раньше.

Л. В принципе вы можете встретиться с моими партнерами и без меня.

М. С партнерами мы, конечно, можем поговорить, но мы видим, что все это исходит в основном от тебя, а не от партнеров. Так что давай уже разговаривать с первыми лицами.

Л. Давай уже, если точным быть, 25-го. В четверг.

М. И ты, Сережа, пойми правильно, что у вас состоялся разговор с Сергеем Ивановичем, ты сказал, что никаких движений предпринимать не будешь, и после этого ты уже оказываешь давление на Дмитриева и на его сына. Вот так вот это выглядит для нас, и так оно и есть. Понимаешь?.. Поэтому, Сереж, давай то, что мы сказали, мы сделаем и не будем уже случаев таких допускать.

Л. Господа, со своей стороны, если я обещаю, я выполняю.

Ю. Мы тоже.

* * *

29 ноября 1994 года указом Президента РФ «1-й канал Останкино» передавался акционерному обществу «Общественное Российское Телевидение», 51 % акций которого принадлежало государству, 36% контролировал Березовский, а остальные отошли РГТРК «Останкино» и другим. Так, РГТРК «Останкино» — бывший владелец канала — по окончании приватизации получил лишь незначительную долю в общем пироге, и неизвестно, остались ли «ореховские» стоять за спиной этой шараги, тем более что в сентябре 1994 года погиб Сильвестр.

Очередная реорганизация плохо сказалась на финансировании канала: в январе 1995 года произошел резкий отток рекламных денег. В этот сложный период 25 января 1995 года первым гендиректором «ОРТ» стал Владислав Листьев. На посту гендиректора Влад едва проработал месяц, когда 1 марта 1995 году его убили. Пресса до сих пор твердит, что Влада застрелили за то, что он своевольничал: ввел мораторий на рекламное время и т.д. На поверку эта версия маловразумительна. Посудите, мог ли гендиректор самолично лишать миллионов долларов своих же акционеров? Нет, конечно. Даже если бы это случилось, то зачем его убивать, проще же снять с должности. Очевидно, решение о запрете рекламы исходило от акционеров, и тогда Влад в этой истории был лишь послушным исполнителем чужой воли. Если убийцы Влада хотели добиться отмены моратория, то им это не удалось: он все-таки вступил в силу с 1 апреля по 1 августа 1995 года. В той статье у Кислинской много передержек и откровенной глупости. Она писала, будто Влад выдумал мораторий, чтобы единолично заправлять рекламой на ОРТ: «...Березовский умело воспользовался ситуацией, сыграл на самолюбии и тщеславии шоумена № 1, а тот попросил у него рекламный карт-бланш для себя в обмен на должность директора ОРТ...» Однако в некрологе «ИнтерВИДа» — бывшей рекламной компании Влада — от третьего марта говорится о том, что «Влад всегда отделял творчество от коммерции. После назначения Влада Листьева на пост Генерального директора Общественного Российского Телевидения он подал заявление о выходе из числа акционеров «ИнтерВИДа». Получается, не было его заинтересованности... Мне кажется, что Березовский и его партнер Патаркацишвили, выдвигая Влада на первую роль, сделали из него нечто вроде громоотвода для последующего рекламного передела. Мелкие и средней руки бандиты, в числе которых могли быть и «ореховские», не разобравшись в корпоративной субординации новообразованного акционерного общества, выместили зло на смертельно напуганном генеральном директоре Листьеве, как видном и доступном для них теленачальнике. Причастность Лисовского сомнительна, поскольку он-то хорошо разбирался в полномочиях сотрудников компании. 1 августа 1995 года, когда на ОРТ вернулась реклама, он стал во главе очередного АО — «ОРТ-реклама», пришедшего на смену «Реклама-холдингу». В новом объединении рекламное агентство Лисовского «Премьер СВ» стало крупнейшим претендентом на рекламный пирог ОРТ.